Взятие Берлина

Форсирование Одера

К концу марта 1945 года войска Красной Армии вышли широким фронтом к рекам Одер и Нейсе. В ходе зимне-весенней кампании нашими армиями была проведена целая серия масштабных наступательных операций, в которых войскам Рейха были нанесены тяжелейшие поражения. В результате Восточно-Прусской, Висло-Одерской, Нижне- и Верхне-Силезских операций и наступления в Восточной Померании Рейх утратил важнейшие промышленные регионы. Вместе с территориями Германия лишилась и мобилизационного ресурса, а значит, восполнять утраченные потери было уже нечем.

В политическом отношении положение Германии было не менее удручающим. Страна оказалась в полной изоляции, а в бывших странах-союзниках произошли антифашистские перевороты. Условно нейтральные страны, такие как Швеция, также поспешили перейти на сторону побеждающей антигитлеровской коалиции. Таким образом, промышленность Германии оказалась еще и без стратегического сырья. К весне 1945 года объем военного производства снизился примерно втрое по сравнению с летом 1944 года.

Однако армия Рейха еще держалась, а то обстоятельство, что отступать гитлеровцам было некуда, заставляло немецких солдат сражаться с ожесточенностью обреченных. К тому же Гитлер и его правительство вели активные переговоры с нашими союзниками, стараясь заключить сепаратный мир и сохранить свою власть. К марту 1945 года на советско-германском фронте действовало 214 дивизий (в том числе 34 танковых и 15 моторизованных) и 14 бригад противника, в то время как на Западном фронте против англо-американских войск немецкое командование оставило 60 дивизий, лишь 5 из которых были танковыми. Гитлер понимал, что договор с американцами и англичанами возможен лишь в том случае, если ему удастся удержать Одерско-Нейсенский рубеж и столицу в своих руках. Именно поэтому все значимые силы были брошены на восточное направление, и, когда на западном направлении немногочисленные немецкие войска практически без боя сдавали противнику рубежи обороны, на востоке шли ожесточенные кровопролитные бои за каждый метр земли.

Отлично понимало политическую обстановку и советское руководство.

Чтобы не допустить сепаратного договора Гитлера с нашими союзниками, было крайне необходимо разгромить немецкую армию и войти в Берлин. Разработка плана Берлинской наступательной операции началась в феврале и завершена к началу апреля.

В кампании должны были участвовать три фронта: 1-й Белорусский под командованием Г.К.Жукова, 2-й Белорусский под командованием К.К.Рокоссовского и 1-й Украинский под командованием И.С.Конева. Общий замысел будущего наступления заключался в нанесении трех мощных ударов. Непосредственно на Берлин шли силы 1-го Белорусского фронта, в направлении южнее Берлина и на Дрезден должны были атаковать войска Конева, а севернее германской столицы и вдоль побережья Балтики удар предполагалось нанести армиями Рокоссовского. Таким образом, планировалось рассечение немецкой группировки на несколько частей с последующим их уничтожением. Также план предусматривал в случае необходимости резкий разворот 1-го Украинского фронта на север для содействия войскам Жукова во взятии немецкой столицы.

Сроки на разработку операции были крайне сжатыми. Начало наступления войск 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов было назначено на 16 апреля, 2-го Белорусского фронта — на 20 апреля. Сроки для 2-го Белорусского фронта были сдвинуты по причине того, что войска находились в районе Данцинга, то есть более чем в 300 километрах от линии фронта.

В рамках подготовки к будущему наступлению войскам всех трех фронтов предстояло провести масштабную перегруппировку сил, а также подготовиться к форсированию Одера и Нейсе. На момент начала операции в трех наших фронтах насчитывалось: 2,5 миллиона солдат и офицеров, свыше 40 тысяч орудий и минометов, 6 250 танков и самоходно-артиллерийских установок, порядка 7,5 тысяч боевых самолетов, включая дальнюю авиацию и авиационный корпус Польской армии.

Немецкая группировка, оборонявшая Одерско-Нейсенский рубеж и непосредственно Берлинский укрепленный район, насчитывала: около миллиона солдат и офицеров, 1 500 танков и штурмовых орудий, свыше 10 тысяч орудий и минометов, а также порядка 3 300 боевых самолетов, в том числе 120 новых реактивных истребителей Ме-262. Войска были сведены в группы армий «Центр» и «Висла» под командованием генералов Шернера и Хейнрица.

Первая линия немецкой обороны опиралась на мощные естественные преграды — реки Одер и Нейсе. Одерско-Нейсенский рубеж состоял из трех полос обороны, между которыми на наиболее важных направлениях имелись промежуточные позиции. Общая глубина этого рубежа достигала 20-40 километров. Все танкоопасные направления были очень плотно заминированы. Кроме того, рубеж изобиловал всякого рода инженерными сооружениями от противотанковых рвов до бронеколпаков и ДОТов.

Берлинский укрепленный район состоял из трех обводов. Первый, внешний, расположенный на расстоянии порядка 40 километров от центра Берлина, проходил, в основном, по естественным преградам, таким как каналы, озера, болота. Все населенные пункты были превращены в мощные узлы сопротивления, а доминирующие высоты занимала немецкая артиллерия.

Второй обвод проходил по окраинам столицы Рейха. Третий обвод, городской, проходил по окружной железной дороге. Весь город был превращен в одну укрепленную огневую точку, каждый подвал был оборудован для обороны. Также в обороне города предполагалось активно использовать берлинское метро для укрытия в случае авианалетов и скрытой переброски сил.

Те части, которые не успели передислоцироваться, было решено вывести во второй эшелон. Отдельного внимания заслуживает подготовка наших инженерных войск, которые проделали титаническую работу. Только в полосе 1-го Белорусского фронта было построено 25 мостов и наведено 40 паромных переправ, а для форсирования Нейсе 1-м Украинским фронтом Конева было подготовлено более 2 500 лодок, а также свыше 1 000 элементов деревянных мостов.

Не менее важным аспектом подготовки к операции стало пополнение фронтов новой техникой, а также обеспечение их необходимым количеством боеприпасов и топлива. Для этих целей была использована железнодорожная сеть восточнее Одера, которую предварительно переделали под русский стандарт колеи. Таким образом, было сокращено время доставки грузов. Одновременно были предприняты меры по маскировке прибывающих к линии фронта грузов. Вагоны с техникой и боекомплектами маскировались под эшелоны с дровами и сеном. Эти мероприятия позволили скрыть от немецкого командования истинное количество техники, имевшееся в распоряжении наших армий к началу кампании.

Несмотря на сжатые сроки, к обозначенным датам начала операции общая подготовка войск была завершена.

К 14 апреля 1945 года войска Жукова закончили переброску основных сил на Кюстринский плацдарм, захваченный еще в ходе Висло-Одерской операции. На нем было сосредоточено 7 армий (3-я, 47-я, 3-я и 5-я ударные, 8-я гвардейская армия, 1-я и 2-я гвардейские танковые армии). Для обеспечения действий главной группировки на правом и левом фланге фронта было сосредоточено еще по две армии. На северном крыле это были 61-я армия и 1-я армия Войска Польского, на южном – 69-я и 33-я армии. Огневую поддержку фронту, а также помощь при форсировании Одера должна была осуществлять Днепровская военная флотилия.

Одной из главных задач было сохранить полную секретность. Для изучения плацдарма требовалось присутствие командиров корпусов, дивизий и полков, начальника артиллерии. Такое количество генералов и полковников на передовой непременно заметила бы вражеская разведка, и последующее наступление уже не было бы тайной для противника. Поэтому генералы и старшие офицеры переоделись в сержантскую форму и на рекогносцировку отправлялись небольшими группами. Об этом переодевании не знали даже командиры частей, оборонявшихся на плацдарме. Им объяснили, что на передовой будут работать сержанты-разведчики, и им не нужно задавать никаких вопросов. В связи с таким маскарадом за время нахождения вблизи переднего края временами случались курьезы: во время одной из вылазок на передовую комдивов генерала Шатилова и полковника Асафова молодой лейтенант стал придирчиво расспрашивать, что они делают здесь. На это Шатилов ответил, что у них задание взять «языка». Лейтенант расхохотался и ткнул полковника Асафова в живот: куда с таким животом в разведку, такого только в писаря можно определить, на что генерал Шатилов на полном серьезе объяснил лейтенанту, что они из донских казаков, а у них деды с бородищами в разведку получше молодых ходят.

Начало наступления

За двое суток до начала операции началась разведка боем. После короткого огневого налета усиленные штурмовые батальоны перешли в наступление. На некоторых участках фронта разведка велась силами до полка. Вовлечение такого количества войск заставило поверить немецкое командование, что наступательная операция началась. Противник начал подтягивать резервы к передовой линии, а для срыва атаки была задействована фактически вся артиллерия передового края.

В ходе двухдневных боев советским войскам удалось подвинуться на некоторых участках на 3-5 километров и захватить первую, а местами и вторую линию траншей. 15 апреля наши разведывательные части получили приказ прекратить продвижение и закрепиться на достигнутых рубежах, что тоже стало неожиданностью для немецкого командования.

Таким образом, перед началом штурма Одерско-Нейсенского оборонительного рубежа командование Вермахта было дезориентировано, а почти все огневые точки противника были вскрыты. Но уничтожить их не удалось из-за их большого удаления.

16 апреля за 2 часа до рассвета, в 5 утра по московскому или в 3 по берлинскому времени, начался новый массированный артиллерийский налет. В дело также вступили ночные бомбардировщики, нанося удары по штабам и складам немецких войск. Берлинская операция началась. Предугадав планы Жукова, германские войска в ночь на 16 апреля покинули 1-ю линию обороны, оставив только отряды прикрытия, и отошли на 2-ю линию. Артиллерийская и авиационная подготовка продлились порядка 20 минут, первоначально планировалось 30 минут, но время было сокращено после анализа результатов разведки боем.

В 5 часов 20 минут 143 зенитных прожектора осветили поле боя, и ударные части первого эшелона перешли в наступление. Применение прожекторов стало полной неожиданностью для немецких войск. Первые два часа противник был дезориентирован и практически не оказывал сопротивления. Некоторые солдаты приняли свет прожекторов за новое оружие. К рассвету ударные армии фронта продвинулись на полтора-два километра и практически везде овладели первой линией обороны.

Справедливости ради нужно отметить, что применение прожекторов имело и негативную сторону. Свет отражался от поднявшейся пыли и ослеплял нашу артиллерию, а прожектора и обслуживающие их девушки стали прекрасной мишенью для немецкой дальнобойной артиллерии.С рассветом немецкие войска пришли в себя и начали оказывать сопротивление. Естественный рельеф с обилием водных преград заставлял наши войска сбиваться в группы на небольших участках, где они становились легкой мишенью для противника. За несколько часов боя наступающие части потеряли больше половины людей и техники. Примерно в 10 часов утра наши войска начали штурм второй полосы обороны, проходившей по Зееловским высотам, которые сами немцы называли «замком Берлина» и «непреодолимой крепостью».

К полудню стало очевидно, что прорвать вторую полосу обороны только силами общевойсковых армий не удастся. Около двух часов дня было принято решение ввести в бой главные силы фронта — две танковые армии. Первоначально ввод данных частей планировался после прорыва второй полосы обороны. Но даже с вводом танков быстро преодолеть немецкую оборону не удалось — немецкое командование подтянуло ко второй полосе обороны свежие силы. Естественный рельеф местности лишал наши танки маневра и делал их легко уязвимыми для огня противника. В район Зееловских высот немцы подтянули резервные артиллерийские части. Плотность огня была настолько высокой, что порой в один танк попадало по несколько снарядов. Кроме того, пехота противника, пользуясь естественными складками местности, подбиралась к наступающим танкам и уничтожала их при помощи фаустпатронов. Чтобы добиться перелома в сражении, Жуков бросил в бой свой резерв – 2-ю гвардейскую танковую армию генерала С.Богданова. Но и это не помогло. Попав под шквальный артиллерийский огонь, танкисты несли большие потери, и Богданов, чтобы уберечь армию от разгрома, приказал отвести машины на исходные рубежи.

17 апреля на позиции противника вновь была обрушена вся мощь советской артиллерии, плотность которой достигала 250 орудий на километр фронта. Однако огневые точки за толстыми бетонными стенами ДОТов были в основном неуязвимы. В этих условиях в ночь на 18 апреля на нейтральную полосу были доставлены по частям и собраны там 45 мм орудия. Их главной задачей было уничтожение огневых точек прямой наводкой с первого выстрела. Эта хитрость позволила подавить основную массу ДОТов неприятеля.

Таким образом, только спустя два дня ожесточенных боев Зееловские высоты были взяты.

На флангах фронта противник также оказал крайне упорное сопротивление, но к вечеру 17 апреля войска 1-й армии Войска Польского форсировали Одер и захватили плацдарм на его западном берегу. К этому времени правофланговые армии 1-го Белорусского фронта вклинились в немецкую оборону на глубину до 6 километров.

Продолжая наступление, 17 апреля части 1-го Белорусского фронта вышли к водной преграде — реке Фридландепшторм, прикрывавшей небольшой городок Кунерсдорф. Несмотря на малый размер, он имел очень мощные укрепления, так как через него проходил второй после одерского рубеж обороны. На западный берег переправилась и укрепилась на занятом рубеже одна 150-я дивизия. В день штурма через боевые порядки дивизии должен был наступать танковый корпус и поддержать пехоту, а 23-я танковая бригада должна была обойти город с юга — занять дорогу к лесистым высотам, чтобы отрезать путь отступления уцелевшим гитлеровцам.

Штурм города проходил тяжело: в процессе боя выявилось много неустановленных разведкой огневых точек. Артиллерии было не развернуться — велик риск на маленьком пространстве накрыть своих. И тогда возник план, дерзкий и остроумный: комбат Плеходанов и капитан Чупрета в трофейной машине должны были проскочить по занятому немцами Кунерсдорфу, выбрать здание повыше, откуда хорошо просматривались бы позиции гитлеровцев и оттуда по радио корректировать огонь наших батарей.

Машина германская — немцы сначала растерялись, а когда спохватились, офицеры были уже возле ратуши. Это было самое высокое здание в городе. Снять единственного часового не составило труда. Забаррикадировавшись, Плеходанов и Чупрета поднялись на верхний этаж и вскоре пошли радиокоманды артиллеристам. По понтонному мосту в город вошли наши танки, сокрушая огневые точки, расположенные в каменных зданиях. Уцелевшие при штурме гитлеровцы, отстреливаясь, попытались прорваться к лесу, но эта дорога была уже надежно перекрыта танками 23-й танковой бригады. Бой за Кунерсдорф был очень тяжелым, система укреплений оказалась укреплена не хуже, чем на Одере. Еще один крупный рубеж на пути к Берлину был взят.

К концу 18 апреля главные силы фронта вышли к третьей полосе обороны и снова встретили ожесточенное сопротивление. Противник бросил в бой практически все свои оперативные резервы, стараясь любой ценой остановить продвижение наших войск к Берлину. Но сдержать натиск частей Красной Армии немцам не удалось. К исходу четвертого дня наступления войска Жукова прорвали третью оборонительную линию и вышли на оперативный простор. Таким образом, к вечеру 19 апреля фронт продвинулся в направлении Берлина на глубину до 30 километров, уничтожив около 15 немецких дивизий. До Берлина войскам 1-го Белорусского фронта оставалось преодолеть еще 30 километров.

На Одере и на Нейсе

Согласно плану Ставки, главный удар 1-й Украинский фронт маршала Конева должен был нанести из района города Трибель в общем направлении на Шпремберг и Котбус. Для этих целей было сосредоточено 5 армий (13-я армия, 3-я и 5-я гвардейские армии, 3-я и 4-я гвардейские танковые армии). Одновременно планировался вспомогательный удар на Дрезден силами 2-й армии Войска Польского и 52-й армии. Левое крыло фронта должно было надежно прикрыть с юга главные ударные силы.

В 6 часов 15 минут 16 апреля войска фронта начали артиллерийскую подготовку. Под прикрытием огня наших орудий передовые части выдвинулись к берегу реки Нейсе. После этого огонь нашей артиллерии был перенесен на западный берег, а войска начали форсирование водной преграды. На данном участке фронта немцев тоже ждал сюрприз. По всей линии, которую занимал фронт Конева, а это больше 300 километров, была выставлена дымовая завеса. Такая огромная дымовая завеса за годы Войны применялась впервые и имела целью прикрыть переправу войск через реку Нейсе, помешать противнику определить направления главных ударов советских войск. Идея с таким масштабным задымлением полностью себя оправдала. Еще продолжалась артиллерийская подготовка, а инженерные части уже наводили первые переправы. К 9 часам утра были готовы первые мосты, а к 11 утра построены переправы, способные выдержать тяжелую технику.

К вечеру первого дня наступления главная полоса обороны немцев была прорвана. Ударные армии фронта продвинулись на 13 километров, по фронту — свыше 20 километров.

Утром 17 апреля в бой были введены главные силы фронта — 3-я и 4-я гвардейские танковые армии. В тот же день была прорвана и вторая полоса обороны, а войска Конева продвинулись на глубину до 20 километров. Все попытки немецкого командования остановить стремительный прорыв закончились неудачно, а противостоящая 1-му Украинскому фронту 4-я танковая армия Вермахта израсходовала все резервы. Вечером 17 апреля ее командующий, генерал танковых войск Ф.Грезер, отдал приказ своим частям начать отход к третьей полосе обороны, проходившей по реке Шпрее. Преследуя отступающие силы Вермахта, наши танковые армии сходу прорвали оборону по Шпрее и вышли на оперативный простор.

18 апреля командование группы армий «Центр» попыталось ударом во фланг остановить советское наступление. Но 52-я армия, двигавшаяся в направлении Дрездена, успешно сдержала натиск девяти немецких дивизий и не допустила их выхода в тыл главной группировке фронта. В тот же день Одерско-Нейсенский рубеж в полосе 1-го Украинского фронта был прорван.

В то время как 1-й Украинский и 1-й Белорусский фронты прорывали Одерско-Нейсенский оборонительный рубеж, войска 2-го Белорусского фронта Рокоссовского заканчивали переброску сил из Восточной Померании к Одеру.

В ночь на 19 апреля, выставив дымовую завесу, передовые части 65-й, 70-й и 49-й армий при поддержке 4-й воздушной армии форсировали Ост-Одер и овладели междуречьем. Началось сосредоточение сил для прорыва обороны по Вест-Одеру.

Таким образом, 3-я танковая армия Вермахта, которая держала оборону против 2-го Белорусского фронта, была скована активными действиями наших войск и не могла прийти на помощь войскам, оборонявшим берлинское направление.

На этом первая часть Берлинской операции была завершена. К 20 апреля все три наших фронта заняли выгодные позиции для последнего решительного удара.

Взломав немецкую оборону на реке Шпрее, темпы наступления 1-го Украинского фронта заметно возросли. Только за 19 апреля танковые армии фронта Конева смогли продвинуться в западном и северо-западном направлении на расстояние до 50 километров и выйти к Люббену, важному транспортному узлу. Таким образом, коммуникации 9-й армии Вермахта оказались перерезаны. В этот же день командование фронта получило указания Ставки сместить акцент главного удара на север, в направлении Берлина, с целью выхода к окраинам немецкой столицы с юго-востока и юго-запада. Для этого в полосу наступления 3-й гвардейской танковой армии П.С.Рыбалко была введена из резерва 28-я армия А.А.Лучинского.

Навстречу войскам 1-го Украинского фронта Конева двигались и танковые части 1-го Белорусского фронта Жукова. Для ускорения темпов наступления Жуков приказал выделить от каждого танкового корпуса по лучшей бригаде и к утру 21 апреля прорваться к окраинам Берлина.

В то же время фронт Конева еще нарастил темпы продвижения. За 20 апреля танковые армии продвинулись на расстояние до 60 километров и вышли к внешнему обводу берлинского укрепленного района. А к вечеру того же дня вся немецкая группа армий «Центр» оказалась отрезанной от группы армий «Висла». Немецкий фронт на берлинском направлении оказался рассечен надвое.

В этот день произошло еще одно знаменательное событие. 3-я ударная армия В.И.Кузнецова 1-го Белорусского фронта подошла к Берлину на расстояние, которое позволяло обстреливать позиции немецких войск в столице Рейха силами дальней артиллерии.

20 апреля 1945 года, завершив сосредоточение сил, к Берлинской операции подключились силы 2-го Белорусского фронта. К вечеру первого же дня наступления войскам Рокоссовского удалось захватить несколько плацдармов на западном берегу Вест-Одера.

После этого начались упорные бои по расширению захваченных участков. Успешные действия армий 2-го Белорусского фронта лишили немецкое командование возможности использовать свою 3-ю танковую армию для контрудара во фланг 1-му Белорусскому фронту. Все ее силы были задействованы в попытке остановить продвижение войск Рокоссовского.

21 апреля войска 1-го Белорусского фронта, прорвав внешний оборонительный рубеж, ворвались на окраины Берлина.

22 апреля, прорвав немецкую оборону с юга, к окраинам немецкой столицы вышли и части 1-го Украинского фронта. Расстояние между передовыми частями двух наших фронтов неуклонно сокращалось. К вечеру 22 апреля оно составляло всего порядка 40 километров.

В это же время немецкое командование предпринимало отчаянные попытки спасти положение. В ставке Гитлера было принято решение снять все войска с Западного фронта и направить их на помощь Берлинской группировке. 12-я армия Вермахта под командованием В.Венка была главной силой немецких войск на Эльбе. Перед ней была поставлена задача соединиться с 9-й армией и не дать объединиться двум нашим фронтам. Советское командование, в свою очередь, предприняло все возможные меры, чтобы этого не допустить. Жуков усилил прорывающуюся на встречу с 1-м Украинским фронтом группировку за счет 3-й армии А.В.Горбатова и 2-го гвардейского кавалерийского корпуса В.В.Крюкова. 3-я гвардейская танковая армия фронта Конева пополнилась за счет 10-го артиллерийского корпуса, 25-й артиллерийской дивизии прорыва, а также 23-й зенитной артиллерийской дивизии.

Несмотря на ожесточенное сопротивление немецких войск, 24 апреля 1945 года силы 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов встретились, образовав сплошной фронт. Таким образом, основные части 9-й немецкой армии и часть дивизий 4-й танковой армии Вермахта оказались отрезаны от берлинской группировки и полностью окружены.

25 апреля завершилось полное окружение Берлина. Западнее столицы Рейха танкисты 4-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта соединились со 2-й гвардейской танковой армией 1-го Белорусского фронта. В тот же день передовые части 5-й гвардейской армии А.С.Жадова 1-го Украинского фронта форсировали Эльбу в районе Торгау и встретились с разведывательными подразделениями 69-й пехотной дивизии американских войск.

Несмотря на всю критичность положения, немецкое командование не отказалось от планов спасти положение. План руководства Вермахта заключался в нанесении встречных ударов на восток силами снятой с западного направления 12-й армии и на запад франкфуртско-губенской группировкой (9-я полевая и часть сил 4-й танковой армий). Последняя насчитывала в своем составе порядка 200 000 солдат и офицеров, свыше 2 000 орудий и минометов, а также около 300 танков и штурмовых орудий. Первая попытка прорыва была предпринята 25 апреля 1945 года. Советские части, быстро перейдя к обороне, смогли остановить немцев и значимых успехов противнику добиться не удалось.

По приказу Ставки, в кратчайшие сроки на наиболее опасных для прорыва направлениях было оборудовано несколько полос обороны, а танкоопасные направления были заминированы. Одновременно советское военное руководство отдало приказ на ликвидацию немецких войск, окруженных юго-восточнее Берлина. Для этих целей было выделено 5 армий из состава двух фронтов. Также для усиления были задействованы 7 авиационных корпусов и 2-й гвардейский кавалерийский корпус.

Ожесточенные бои с окруженными немецкими частями продолжались вплоть до конца апреля. За это время командование Вермахта предприняло несколько попыток деблокировать свои войска. Наибольшего успеха немцам удалось достичь 29 апреля, когда франкфуртско-губенской группировке до соединения с 12-й армией оставалось не более 30 километров. Ситуация была исправлена нашей 2-й воздушной армией С.А.Красовского. Советские летчики нанесли мощнейший авиаудар и похоронили планы немецкого командования. 1 мая 1945 года франкфуртско-губенская группировка прекратила свое существование. В этих боях противник потерял убитыми свыше 60 000 человек, еще 120 000 было взято в плен. 12-я армия Вермахта, израсходовав все свои резервы и понеся огромные потери, отступила за Эльбу и сдалась американским войскам. Не удалось добиться успеха и немецким войскам в районе Дрездена. К 30 апреля они отказались от попыток выйти в тыл 1-му Украинскому фронту.

Одновременно с операцией по уничтожению франкфуртско-губенской группировки, советские войска приступили к штурму столицы Третьего Рейха.

Штурм

К моменту начала штурма гарнизон Берлина насчитывал около 300 000 человек, на вооружении у них было 250 танков и самоходных артиллерийских установок, а также около 3 000 орудий и минометов. Подразделения фольксштурма и гитлерюгента были вооружены фаустпатронами. В условиях городской застройки данное оружие было крайне эффективно против танков. С 23 апреля берлинским гарнизоном командовал лично Гитлер.

Берлин был разделен на девять секторов. Восемь располагались по окружности. В центральном, девятом, находились правительственные учреждения.

С советской стороны в операции приняли участие 8 армий, включая четыре танковые. Силы, привлеченные к штурму немецкой цитадели, насчитывали 450 000 солдат и офицеров, 13 000 орудий и минометов, 2 000 «катюш», 1 500 танков и самоходных артиллерийских установок.

Авиация была привлечена только на начальном этапе штурма, так как в ходе уличных боев под удар могли попасть и советские войска. Наиболее массированный налет наша авиация совершила в ночь на 26 апреля. В тот день к операции было привлечено свыше 2 000 тысяч самолетов из состава 16-й и 18-й воздушных армий. После этого над городом использовалась только истребительная авиация для осуществления воздушной блокады.

Учитывая опыт прошлых операций, для взятия города были созданы специальные штурмовые отряды — сводные подразделения, состоявшие из пехоты, танков, самоходок и артиллерии. Каждая такая группа обязательно включала саперов, а иногда и огнеметчиков. Перед каждым отрядом ставилась конкретная задача — очистить улицу или квартал. В зависимости от объекта штурмовая бригада могла быть численностью от роты до батальона.

26 апреля начался штурм Берлина. В первый же день боев советским войскам удалось отсечь пригород Берлина, город Потсдам. На следующий день все войска Рейха, оборонявшие пригороды, были уничтожены.

К утру 28 апреля немцы контролировали лишь небольшой 20-километровый участок фронта. В тот же день советские войска расчленили берлинский гарнизон на три части. Гитлер, опасаясь что войска Красной Армии будут использовать метро, затопил его вместе с укрывавшимися там мирными жителями. Стремясь спасти положение, фюрер то назначал, то снимал своих офицеров с должностей в высшем военном командовании. Но это не могло ничего изменить.

29 апреля подразделения 3-й ударной армии вышли к Рейхстагу. Сражение за него стало апофеозом всей битвы за Берлин, хотя последний оплот Гитлера, здание рейхсканцелярии, находилось достаточно далеко от самого Рейхстага.

К 12 часам 30 апреля части, атакующие Рейхстаг, заняли исходное положение. 89 орудий разного калибра одновременно ударили по рейхстагу с закрытых позиций и прямой наводкой. Двадцать минут не умолкая били по вражеской твердыне наши орудия. Каждое подразделение пробивалось к зданию, двигаясь по своим ориентирам. Батальон Неустроева должен был пробиться к главному входу в Рейхстаг. Но на подходе к нему немцы сопротивлялись особенно ожесточенно, и преодолеть оставшиеся 100-120 метров было тяжело.

Роте старшего сержанта Сьянова удалось перебраться через ров, но дальше к главному входу пробиться никак не удавалось. К 14:25 рота лейтенанта Греченкова наконец пробилась к депутатскому входу на южной стороне здания. Дверь оказалась незапертой. Группа солдат во главе с младшим лейтенантом Литваком ворвалась в коридор Рейхстага.

В это время рота Сьянова броском достигла триумфального входа. В Рейхстаг вступили первые советские бойцы: рота Петра Греченкова, рота Ильи Сьянова и группа разведвзвода лейтенанта Сорокина. В роте Сьянова находились знаменосцы, которым вручили Знамя Военного совета. В здании завязался упорный бой. Примерно в это же время взятые в плен два немецких генерала-медика сообщили, что подвалы Рейхстага заняты гарнизоном, около полутора-двух тысяч человек. Связи с группой наших бойцов, прорвавшихся в Рейхстаг, не было и долгое время командование не знало, что там происходит. В огромном незнакомом здании нашим бойцам было непросто ориентироваться. Они очистили вестибюль и несколько комнат на первом этаже и блокировали лестницу, ведущую куда-то вниз. Позже выяснилось, что это и был вход в подвал.

А в это время гитлеровские части в городе пытались соединиться и деблокировать Рейхстаг. Чтобы помочь основным силам батальона Неустроева прорваться к Рейхстагу, была проведена артиллерийская десятиминутная подготовка, в результате которой вместе с батальоном Неустроева в Рейхстаг пробились и роты батальона Давыдова.

Гитлеровцы, находившиеся в здании Рейхстага, сдаваться не собирались, и нашим бойцам приходилось постоянно вести бои.

Гитлеровцы решили выбить наших бойцов огнем, зажгли термит и, пользуясь пожаром, стали подниматься из подвалов на первый этаж, занятый батальоном Неустроева. Драться с ними было очень тяжело, так как враги хорошо ориентировались в планировке здания. К ночи пожар начал быстро распространяться по всему зданию, погасить огонь без воды было невозможно, и постепенно внутренние помещения выгорали одно за другим. К ночи, когда огонь угас, подземный гарнизон вступил в переговоры с нашим представителем — замполитом Неустроева, лейтенантом Берестом.

Когда в Рейхстаг вошел комбат Неустроев, вместе с ним туда прибыли связисты и установили связь с командованием.

Пока шли стычки с гитлеровцами, находившимися в подвале, Егоров и Кантария под прикрытием группы Береста пробивались к верхним этажам. С большим трудом они упорно лезли вверх по провалившимся лестницам. Наконец, выбрались на крышу: перед ними была громадная статуя всадника. Но они твердо помнили задание — укрепить знамя на куполе. Лестница на купол была перебита, и бойцам пришлось карабкаться по ребрам каркаса. Достигнув верхней площадки, они прикрутили знамя к металлической перекладине и стали спускаться вниз. К Неустроеву они спустились без десяти одиннадцать вечера. И Шатилову по телефону доложили: знамя водружено над Рейхстагом в двадцать один час пятьдесят минут. Это сообщение было передано командованию выше. Сердце Берлина было взято.