День освобождения Белореченского района от немецко-фашистских захватчиков (1943 год)

29 января

Черные дни
К 15 августа 1942 года весь Белореченский район был оккупирован фашистами. Особой жестокостью и зверствами в это время отличались не только немцы, но и предатели Родины. По ночам на окраине станицы слышались выстрелы. Палачи после нечеловеческих пыток расстреливали свои жертвы.

На западной окраине станицы, между рекой Келермес и садом колхоза им. Ленина, было расстреляно 50 мирных жителей. У реки Белой в районе старой бойни гитлеровцы расстреляли еще 11 человек.

По дороге от железнодорожной станции до села Вечного охрана расстреляла 62 военнопленных. А по дороге из хутора Кубанского до станицы было убито еще 26 человек.

Всего за время оккупации в Белореченском районе фашистами и их пособниками было убито 272 жителя. За шесть месяцев, пока здесь хозяйничали звери в человеческом обличии, были разрушены и сожжены все промышленные предприятия, крупные здания, школы, мосты, железнодорожная станция и многие другие важные объекты. Но час возмездия приближался.

«Наши идут!»
В составе 56-й армии, которой командовал генерал Гречко, было задействовано несколько горнострелковых соединений, но с освобождением Белореченского района связаны действия именно 9-й горнострелковой дивизии, которая была доформирована и укомплектована в Аджарии. В ее состав входил и 23-й стрелковый полк. Дивизии предстояло наступать через Лагонакское нагорье. Морозы тогда достигали 25 градусов, а высота снежного покрова превышала один метр. Бойцам пришлось двигаться по горным тропам и ущельям, где их встречали засады немецких автоматчиков.

Пройдя горные перевалы, советские войска начали спуск в долины. Осью наступления стала река Белая. Ее крутые и обрывистые берега, многочисленные ущелья и речушки создавали трудные условия для продвижения. 29 января, разгромив вражеский заслон, 9-я горнострелковая дивизия овладела Белореченской – самой крупной станцией на участке Армавир – Туапсе. Здесь были захвачены большие трофеи: шесть паровозов и несколько вагонов с боеприпасами и вооружением, а также автомашинами и велосипедами. Всеобщее недоумение вызвала куча лыж. Видимо, немцы хотели их использовать в горах, но не пришлось. Пришлось уходить по-быстрому – на своих двоих.

Бойцы заходили в Белореченскую, не чувствуя боли в обмороженных ногах. Шли, почерневшие от дыма костров, в обгоревших шинелях, а за плечами несли боеприпасы. На самодельных салазках везли пулеметы. Рядом ехали подводы с ранеными. Увидев бойцов, навстречу им ринулись местные мальчишки.

«Наши идут! Наши идут!» – кричали они. От радости плакали невесть откуда взявшиеся женщины. Все увидели, как через поле к бойцам торопился старик. Его седая борода развевалась на ветру. В вытянутой руке он держал шапку. В другой была палка, которой он нащупывал дорогу. Навстречу к нему вышел офицер, обнял старика за плечи. А тот, волнуясь, только и повторял: «Я русский!» Его душили слезы радости. Старик долго кланялся до земли всем проходившим воинам.

30 января к границам Белореченского района подошли еще части. Разведка не обнаружила фашистов и в станице Рязанской этого же района. А уже 2 февраля, через два дня после освобождения, в станице Белореченской состоялось первое объединенное заседание бюро райкома партии и райисполкома, на котором уже обсуждались вопросы восстановления разрушенных промышленных предприятий и сельского хозяйства.

Ростки мирной жизни
За время оккупации фашисты нанесли району колоссальный ущерб. Были уничтожены четыре машинно-тракторные станции, 52 колхоза, пять совхозов. Сюда надо добавить, что из строя были выведены железнодорожный узел, аэропорт, маслозавод и другие промышленные объекты и здания.

Картина разрушений была ужасающей. Но с первого дня освобождения белореченцы активно включились в работу по восстановлению разрушенной экономики. Полуголодные колхозники работали сутками, без выходных, прекрасно понимая, как хлеб нужен фронту, для будущей Победы. Вскоре Красная Армия получила от белореченских крестьян сотни тонн хлеба, а жители района собрали более полумиллиона рублей на строительство танковой колонны «Комсомолец». Защитникам Родины также было отправлено более тысячи посылок с теплыми вещами.

Кругом на производстве женщины заменили мужчин. С каждым месяцем войны в станицах и на хуторах последних становилось все меньше. Только один маленький хутор Фокин-2 дал фронту более ста бойцов. С войны домой вернулись не более трети фронтовиков. Станица Белореченская и весь район жили одной надеждой, одной болью и одной радостью.

Письма с фронта читались всей улицей. Всей улицей и на фронт провожали. Соседи замирали от горя, услышав очередной вскрик вдовы или матери, получившей похоронку. Когда на вокзале духовой оркестр исполнял марш «Прощание славянки», губы солдат шептали: «Прощай, отчий край, ты нас вспоминай. Прощай, нежный взгляд, не все из нас вернутся назад».

Имена вечной гордости...

Из небытия возвращаются имена героев-белореченцев. Спустя почти 60 лет после окончания войны в одном из томов Книги Памяти Краснодарского края были опубликованы имена белореченцев, оставленных для подпольной работы. Среди них:

Иван Блинов, старший бухгалтер райпо, погиб в сентябре 1942 года.
Лидия Геагальченко – старшая пионервожатая архиповской школы, при выполнении боевого задания была схвачена и замучена немцами в 1942 году.
Евдокия Глебова, продавец культмага, погибла в сентябре 1942 года.
Раиса Дымченко, учащаяся, расстреляна в сентябре 1942 года. Леонид Жуков, агроном, расстрелян в январе 1942 года.
Александра Шурмилова, заведующая избой-читальней колхоза «Путь Ленина», погибла в сентябре 1942 года.
Еще сотни имен белореченцев будут найдены и увековечены. Появятся новые памятники и обелиски. Память об их героических подвигах будет передаваться из поколения в поколение.

…И вечного проклятия
Среди множества проблем в освобожденных хуторах и станицах надо было решить еще одну из главных. Вот что рассказал в свое время бывший командир белореченского истребительного батальона № 72 Яков Гавриленко:

– После изгнания гитлеровцев из Белореченского района в лесах, особенно за рекой Белой, скрывались полицаи и другие немецкие холуи, не успевшие убежать со своими хозяевами. Для их уничтожения был создан специальный батальон. В его состав вошли бывшие военнослужащие, демобилизованные после ранений, партизаны и партийно-советские работники.

В ночь на 9 Мая батальон начал одну из боевых операций. Не подозревая о засаде, рано утром бандиты стали выходить из леса, пытаясь проникнуть на хутора. Их бесшумно захватывали наши истребители. Допросив первых пленных и выяснив место расположения основных групп, батальон открыл шквальный пулеметный огонь. Многих постигла заслуженная кара, других мы взяли в плен. На их базах мы захватили 200 автоматов, полторы сотни винтовок, несколько пулеметов и десятки ручных гранат. Бандиту Козлову, одному из главарей, удалось тогда скрыться, но через время и он был убит в одном из боев.

Бойцов снова возвращали в строй
В годы войны первым военным учреждением в станице Белореченской стал эвакогоспиталь, который был сформирован еще 10 июля 1941 года и снова продолжил свою работу после изгнания оккупантов. Госпиталь был рассчитан на 500 коек и входил в состав 51-й Армии Северо-Кавказского военного округа.

За четыре года его врачи и медперсонал вернули в строй столько бойцов, коих хватило для формирования двух дивизий. То был еще один вклад белореченцев в будущую Победу.

Как это было
Из архивных материалов:

«В 1942 году наши войска отступали в составе корпуса Кириченко. В саду поселка Нового остался эскадрон. К жителям приходили кавалеристы с командиром, которого звали Андрей. Он назвался жителем Кущевской. У него было четверо детей. Старшего звали Иваном. Во время отступления командир погиб. Жители хутора нашли его с простреленной головой. Его тело перевезла в сквер Прасковья Петухова и в присутствии соседей похоронила. За этой могилой она ухаживала почти полвека».

***

«В 1942 году службам Белореченского пенсионного отдела при отступлении наших войск был дан приказ сжечь все архивы. Этот приказ не выполнил только заведующий собесом того времени Степкин и его сотрудник Холышевский. Понимая, чем это грозит, они перевязали все лицевые счета, уложили их в гроб и «похоронили» на кладбище. После освобождения района «покойника» реанимировали. Благодаря этому лицевые счета сохранились и были восстановлены все пенсионные дела».